Артем Герасимов, SimpleOne: Мы создали SDLC-платформу, которая синхронизирует бизнес и разработку
Jira не подходит для управления сложными процессами, утверждают в SimpleOne. Вместо целостной картины компании получают десятки разрозненных досок, плагинов и проектов, где бизнес и разработка теряют связь друг с другом. В ответ на это команда SimpleOne создала SDLC-платформу, которая объединяет все этапы разработки программных продуктов и решений в едином контуре, убирает хаос и настраивается за часы, а не месяцы. О том, почему сложность — это не признак зрелости, как работает low-code в Enterprise-масштабе и почему платформу SimpleOne называют «новой операционной системой для разработки ПО», рассказывает Артем Герасимов — владелец продукта SimpleOne SDLC компании SimpeOne, Scrum product owner II, Kanban Management Professional.
Герасимов
Вы утверждаете, что Jira создает хаос вместо порядка. С какими основными проблемами этого инструмента сталкиваются крупные организации?
Артем Герасимов: У Jira, безусловно, есть плюсы, но ее минусы в корпоративной среде становятся критичными. Первая проблема — слишком сложные формы. Типичный сценарий — менеджер создал в Jira форму задачи с тридцатью полями, разработчики перестают их заполнять и ставят «минусики» в обязательных полях, лишь бы побыстрее отделаться. Новичков формы и вовсе пугают: страшно написать не то, чтобы просто завести задачу, нужно неделю изучать внутренние инструкции.
Вторая ключевая проблема — зоопарк плагинов. Компании используют Structure для портфельного планирования на диаграммах Ганта, затем переключаются на Tempo для планирования задач на конкретных людей, учет финансов ведут еще в чем-то. Плагины не связаны друг с другом, у них разные поля, разная логика. В результате команды вынуждены вести двойную, а то и тройную работу в рамках одной и той же задачи.
Вместо единой картины компании получают сотни разрозненных проектов, досок и плагинов, где невозможно быстро понять, что действительно важно и над чем работают команды.
Многие считают сложность и обилие настроек признаком зрелости системы. Почему вы называете это провалом?
Артем Герасимов: Возможность что-то настроить — это здорово. Вопрос в том, насколько эти настройки удобны и поддерживаемы. Настройка серверной Jira, которая до сих пор используется в большинстве российских компаний, напоминает слоеный пирог: сначала были поля, потом добавили настройку форм, потом еще что-то. Настроил в одном месте — не забудь обновить в другом. В итоге нужно пробираться через несколько разных меню, глубоко понимать логику системы, а если тот, кто настраивал, уволился, — пиши пропало.
Я убежден, что сложность — это не признак зрелости, это признак архитектурного провала. Если сотруднику нужны недели, чтобы разобраться, «где тут что», значит, система не помогает, а мешает. Наша философия: ценность системы должна быть видна сразу, а настройка под процессы компании — занимать часы, а не месяцы.
Как считаете, почему Jira устроена именно так? Это эволюционный путь, отсутствие стратегии или что-то иное?
Артем Герасимов: Это следствие эволюционного развития продукта, без переосмысления архитектуры. Atlassian уже объявил о прекращении поддержки серверных версий к 2029 году, и это многое объясняет. Продукт создан 15 лет назад, уже не развивается, вендор обещает оставшиеся годы выпускать лишь патчи безопасности. По сути, Atlassian просто дает компаниям время для миграции, вкладывая все свои силы в развитие облачной версии. В облачной Jira ситуация намного лучше, но для российских компаний она недоступна по юридическим и финансовым причинам: легально оплатить лицензию из РФ просто невозможно.
И вы решили сделать по-другому. В чем принципиальное отличие SimpleOne SDLC от Jira? Как ваша платформа меняет подход к управлению разработкой?
Артем Герасимов: Главное в том, что мы изначально проектировали систему не как трекер задач, а как полноценную low-code платформу, в которой можно гибко описывать любые процессы компании. Если в Jira можно создать только проект и управлять задачами внутри него, то в SimpleOne SDLC можно добавить свои сущности, определить, как они связаны, какие у них поля, как они взаимодействуют между собой. Мы не ограничиваемся задачами и спринтами: можно выстроить короткие проектные циклы, продуктовую разработку с канбаном или, наоборот, классическое проектное управление. Low-code дает гибкость и свободу: можно перестраивать процессы, не трогая код, а если задача очень специфичная, добавить немного JavaScript и реализовать самую сложную логику.
Второе ключевое преимущество — это AI. Мы активно внедряем искусственный интеллект. До конца года мы предоставим разработчикам возможность одной кнопкой проверять свой код на качество и безопасность. В планах — создание задач через AI: пользователь описывает задачу своими словами, а система раскидывает это по полям. Это сокращает путь от идеи до формализованной задачи.
И третье важное отличие — мы сделали «Продукт», а не «Проект» центральным элементом платформы. Это позволяет выстроить единый бэклог, понятный и бизнесу, и разработке, и автоматически синхронизировать все связанные команды.
Low-code у многих ассоциируется с простыми задачами и быстрым прототипированием. Как он работает на Enterprise-уровне?
Артем Герасимов: Здесь важно разделять low-code-инструменты и low-code-платформы. Например, конструкторы сайтов вроде Tilda — это, действительно, инструменты для несложных проектов и быстрого прототипирования. А вот SimpleOne SDLC — это бизнес-платформа для автоматизации процессов. Она заточена не под создание интерфейсов, а под описание бизнес-логики, сервисов и процессов. Это идеально подходит для Enterprise, потому что позволяет с минимальными затратами описать сложные, уникальные процессы крупной компании, не теряя при этом целостности данных и не нарушая общую архитектуру.
Можете привести пример сложного бизнес-процесса крупной компании, описанного с помощью SimpleOne SDLC?
Артем Герасимов: Один из открытых кейсов — работа с МТС Банком. Коллеги-интеграторы буквально за один-два дня настроили на платформе SimpleOne несколько ключевых банковских процессов: создали свои типы задач, сделали канбан-доски для разных подразделений, описали логику работы. Все без кода, через визуальный интерфейс. В Jira на это ушли бы недели: пришлось бы настраивать схемы, поля, проекты, плагины. А здесь все просто: открыл конструктор, добавил сущность, связал ее с нужными процессами, и все работает.
В банке стояла специфическая задача — разделить потоки для разных отделов. Мы изначально не предусматривали такую логику «из коробки», но благодаря low-code инструментам коллеги сами меньше чем за день вынесли доски в отдельный раздел меню и сделали на их основе полноценный дашборд для управления подразделениями. Это хороший пример того, что low-code — это не про «простенькие штуки для стартапов», а как раз про Enterprise-уровень, где ценится скорость, гибкость и возможность подстроить систему под реальные процессы, а не наоборот.
Как вы реализовали принцип «все в одном» и какая функциональность доступна «из коробки»?
Артем Герасимов: Мы разработали не один продукт, а экосистему на единой платформе: SDLC для управления разработкой, ITSM для поддержки, HRMS, CRM. В отличие от плагинов в Jira, живущих каждый своей жизнью, наши продукты синхронизированы и работают без интеграционных костылей.
Например, пользователь создает инцидент в ITSM: «не работает форма заказа». Поддержка видит, что проблема в коде, нажимает одну кнопку — и в SDLC автоматически создается задача на разработку. Владелец продукта тут же получает уведомление, инцидент связывается с релизом, время реакции сокращается на 30–40%, так как исчезают потери на коммуникацию между разными системами и отделами.
Такие сценарии невозможны в Jira-мире, где поддержка и разработка живут в разных инструментах и обмениваются письмами. Мы же обеспечиваем сквозной процесс: от пользовательского запроса до выпуска обновления.
Вы утверждаете, что настройка под процессы компании занимает «часы, а не месяцы». Как вам удается добиться такой скорости?
Артем Герасимов: Быстрая настройка возможна благодаря low-code и единой архитектуре продуктов, входящих в экосистему. У нас нет десятков несвязанных экранов, нет необходимости лезть в базу данных, чтобы что-то поменять. Все можно сделать визуально — на уровне модели данных и процессов. Если чего-то не хватает, можно добавить логику на JavaScript. Это безопасно и не ломает общий контур. Поэтому платформу можно адаптировать и в корпоративной среде, и в аутсорсе, где разные команды работают по своим правилам.
Сторонники Jira скажут: проблема не в инструменте, а в кривых процессах. Может быть, дело не в системе?
Артем Герасимов: Доля правды в этом есть. Да, при идеальных процессах и Jira будет отлично работать. Но если процессы не идеальны, хороший инструмент должен подсвечивать несовершенства и предлагать варианты улучшения.
Jira — это, в первую очередь, универсальный трекер задач. Система не знает, кто такой дизайнер, тестировщик или владелец продукта — для нее все это «пользователи», а их работа — «задачи». Наша же платформа изначально сфокусирована на жизненном цикле разработки (SDLC). Она понимает роли и артефакты этого процесса. Поэтому может не просто пассивно отражать действия, а предлагать улучшения: «Смотрите, у ваших дизайнеров и тестировщиков нет своих типизированных процессов, хотя они работают в отдельных командах. Давайте создадим для них специализированные типы задач с предустановленными полями (например, „Макет` для дизайнера или «Чек-лист» для тестировщика) и встроим их в общий процесс».
Вы называете платформу «новой операционной системой для Enterprise-разработки». Что вы вкладываете в это определение?
Артем Герасимов: Когда-то Windows и macOS популяризировали компьютеры, потому что дали наглядный способ работы. Мы делаем то же самое с управлением разработкой. Наша платформа — это графический интерфейс для всей операционной деятельности компании.
Сегодня у компаний десятки несвязанных инструментов: Jira, Trello, Service Desk, 1С, CRM. Каждый отдел живет в своем «колодце», и информация теряется на стыках. SimpleOne объединяет все это в единую операционную среду: разработку, маркетинг, поддержку, HR. Все работает на одной платформе, по единым правилам и с прозрачной связкой данных. Это снижает когнитивную нагрузку, убирает рутину и позволяет компаниям ошибаться реже, а выпускать ценность — быстрее.
Есть примеры компаний, где уже реализован такой подход?
Артем Герасимов: Самый близкий мне пример — холдинг ITglobal.com (ИТглобалком Рус), в который входит наша компания. Весь ITglobal.com (ИТглобалком Рус) работает на SimpleOne: разработка, маркетинг, HR, поддержка, продажи.
Например, после каждого релиза мы выпускаем видео с обзором новых функций. Раньше разработчики записывали демо и писали маркетингу письмо: вот видео, сделайте монтаж и опубликуйте. Согласования тоже шли в почте. Но потом мы подумали, что маркетинг работает в CRM и настроить постановку задач из SDLC в CRM проще простого.
Сейчас все происходит автоматически: когда в SDLC появляется информация по новому релизу, система сама создает задачу на маркетинг в CRM: «смонтировать и опубликовать ролик». Маркетологи видят задачу у себя, выпускают обзор, а статус отображается и в CRM, и в SDLC. На настройку этой схемы ушло часа три — это с перерывом на кофе! А эффект — огромный. Мы избавились от лишней переписки, взаимодействие между отделами стало прозрачным и комфортным.
По сути, это и есть то, что мы называем «единой операционной системой» — когда бизнес и разработка работают в одном пространстве и не тратят время на согласования и интеграции между инструментами.
И в завершение: какой совет вы бы дали тем, кто еще использует Jira?
Артем Герасимов: Главная проблема Jira в том, что все к ней привыкли. Она стала неким отраслевым стандартом, который постепенно превратился в чемодан без ручки: и нести тяжело, и бросить жалко. Я призываю посмотреть по сторонам, изучить новые подходы к работе. Иногда достаточно поменять инструмент, чтобы изменить саму культуру работы.
Не пора ли перестать мириться с неудобствами и дать команде возможность быть эффективной благодаря инструменту, а не вопреки?
