С.Иодковский, IVA Technologies: Рынок развивается в сторону единой экосистемы всех продуктов унифицированных коммуникаций

СТАНИСЛАВ ИОДКОВСКИЙ: Сразу замечу, что Zoom занял только сегмент B2C. И этому успеху способствовал ряд факторов. Во-первых, Zoom – это не просто ВКС-технология, а сервис, который к началу пандемии был в стадии максимальной готовности по всем вопросам технологического обеспечения: от работоспособности ЦОДа и до самой технологии, которая к этому моменту, действительно, одной из передовых на мировом рынке. Во-вторых, в Zoom был вложен солидный объем инвестиций. Сказалось также и умение владельцев бизнеса достучаться до денег: выйти на IPO, резко повысить капитализацию компании. Если до IPO их выручка была не сильно больше, чем у российских игроков, то сегодня этот бизнес стоит около 150 млрд. долл.

Наличие денег позволило им осуществить маркетинговое продвижение, существенно нарастить свое технологическое присутствие во всех регионах мира. Помнится, я видел под Новый год, когда отдыхал с семьей в Дубае, рекламу Zoom на башне Бурдж-Халифа, а там одна секунда присутствия названия компании стоит 50 тыс. долл.! Деньги позволили им устроить существенный демпинг на рынке данного сервиса – они вышли на рынок с уникальной ценой. Никто из мировых «мастодонотов» – Cisco, Polycom, Avaya, Microsoft – не мог с этим конкурировать.

И третий фактор успеха – это, конечно, уникальное совпадение пандемии и роста их бизнеса.

СТАНИСЛАВ ИОДКОВСКИЙ: На самом деле, они являются заложником своего сервиса. Дело в том, что во время пандемии корпоративный рынок, действительно, подсел на Zoom. Но как на временное решение. Множество скандалов с утечками переговоров, кучи дыр в системах безопасности, когда, например, к совещанию министров Евросоюза подключился журналист и решил их там немного потроллить, – все это заставило клиентов задуматься и подарило новым игрокам на этом рынке новые возможности.

Получилось так, что, с одной стороны, Zoom всем показал эту технологию ВКС, а, с другой стороны, стало очевидно, что ее основное применение – это все-таки домашнее использование либо второстепенные корпоративные задачи типа удаленного обучения сотрудников. С третьей стороны, успех Zoom встряхнул традиционных игроков – некоторых из них мы уже упомянули, плюс Huawei, Unify (раньше эта компания называлась Siemens Enterprise Communications) и др. Они чувствовали себя достаточно вольготно до того момента, как появился Zoom и технология WebRTC-конференции, по которой мы сейчас c вами разговариваем. Одно из ее преимуществ – подключение пользователей без регистрации через ссылку в браузере. Этого у традиционных игроков не было, и они начали уступать свою нишу молодому агрессивному игроку.Как DevOps-сервис помогает «разгрузить» высоконагруженные системы BPMSoft

Но демпинг – это не всегда хорошо. Чаще очень плохо. Я думаю, что с течением времени конкуренты начнут отыгрывать упущенные доли рынка, стоимость капитализации Zoom станет падать, и они сделают свой сервис бесплатным. Просто для того, чтобы сохранить капитализацию и свой рынок присутствия. И начнут выстраивать бизнес-модель на базе таргетированной рекламы, продаж данных о пользователях и т.п., то есть подобно тому, как действуют Facebook и Google.

СТАНИСЛАВ ИОДКОВСКИЙ: ИТ-рынок сейчас находится в некотором гибридном состоянии, когда, с одной стороны, всем нужен простой доступ к видеоконференцсвязи, а с другой стороны он должен быть а) безопасным и б) находиться на наших серверах наших организаций с нашими правилами безопасности. И есть еще четвертая потребность клиентов – все хотят иметь сквозную экосистему всех продуктов, которые позволят организовать общий чат, подключать телефонных абонентов, поддерживать все нынешние операционные системы.

Сегодня рынок развивается в сторону создании единой экосистемы всех продуктов унифицированных коммуникаций, а вот Zoom, например, этого предложить не может. Он застрял в развитии на своем сервисе и фактически занял такую нишу, которую у него потихоньку будут отъедать те игроки, которые смогут предложить, условно, Telegram, Cisco и ВКС в одном решении, и все это под соусом безопасности и встраивания в бизнес-процессы организации.

СТАНИСЛАВ ИОДКОВСКИЙ: Конечно, этот рынок растет. Раньше видеоконференцсвязь была чем-то имиджевым и распространялось по рынку как продукты для оснащения переговорных комнат. А сегодня все уяснили, что такое видеоконференцсвязь, практически все могут создавать переговорные комнаты и участвовать в переговорах. С точки зрения количества пользователей, этот рынок вырос, даже не в десятки, а сотни раз. Фактически у каждой уважающей себя организации с 100+ сотрудников появился бюджет на видеоконференцсвязь. Поэтому в денежном отношении рынок ВКС также растет – на порядки, и продолжает набирать обороты.

СТАНИСЛАВ ИОДКОВСКИЙ: Да. Организации перестали бояться удаленной работы сотрудников. И затем увидели возможность оптимизации своих расходов на арендуемые площади, на командировки. Один наш заказчик – это большая федеральная компания – тратит свыше нескольких миллиардов рублей на командировки сотрудников по стране только для того, чтобы инвентаризировать парк своего оборудования. Мы с ним анализировали, что даст компании возможность в условиях «удаленки» организовывать видеоконференцсвязь, подключать мобильных абонентов, вести запись, а также использовать распознавание штрих-кодов тех или иных материальных ценностей и сразу же подключать к процессу ревизоров или финансовую службу, которая сможет все эти ценности подтвердить, зафиксировать и поставить на баланс. Так вот реализация таких возможностей позволит им – проект уже идет – экономить до нескольких миллиардов рублей в год. И это только один из примеров.

СТАНИСЛАВ ИОДКОВСКИЙ: Конечно! Рынок дистанционного обучения сейчас, наверное, самый горячий, а платформа Zoom научила широкий рынок пользоваться удаленными коммуникациями. И теперь он открыт для новых сервисов, которые будут значительно расширять платформу Zoom. Например, создать маркетплейс a’la Avito, пользователи смогут найти нужные им образовательные курсы. Согласитесь, это очень плодотворная идея: я как эксперт, обладающий какими-либо уникальными знаниями, организую для ученика учебное пространство, с помощью системы быстрых платежей обеспечивается оплата, и пожалуйста – можно начинать урок.

Сейчас такого сервиса нет нигде в мире. А мы уже активно работаем над его созданием. Так что у нас еще будут все шансы отыграться на разогретом рынке с новым предложением для массового потребителя.

А для корпоративного рынка ключевое направление – имплементация технологии ВКС в корпоративные бизнес-процессы. Zoom здесь проигрывает другим игрокам, как российским, так и международным, которые умеют гибко интегрироваться с информационными системами компаний, в частности, системами безопасности тех или иных предприятий. Могу сказать, что на сегодняшний день нашей компании удалось занять очень существенную нишу – крупные предприятия, госкорпорации, которые начали интегрировать свои бизнес-процессы с технологией ВКС.

В таких проектах мы выступаем и как разработчик системы, и как интегратор, готовый выполнить проект под ключ.

СТАНИСЛАВ ИОДКОВСКИЙ: Например, сервисы совещаний с подключением наблюдения за строительным процессом: собирается видеосовещание, и к нему по видеосвязи присоединяется прораб. В ходе совещания можно сравнить план с фактическими работами, сформировать протокол, и включить результаты в систему управления строительством. Подобные системы востребованы для корпоративного обучения, особенно, для крупных компаний.

Существенный потребитель таких решений – медицинский сектор. Zoom вообще нельзя использовать для телемедицинских консультаций, потому что это нарушает законодательство, требующее, чтобы сервера находились в нашей стране. Кроме того, Zoom не обеспечивает требуемую защиту личных данных пациентов. И это малая часть тех процессов, которые сейчас начинают зарождаться благодаря тому, что стали более понятны возможности видеосвязи.

СТАНИСЛАВ ИОДКОВСКИЙ: Верно. С учетом массовости предложений ВКС и осознания заказчиками их потребностей и возможностей рынок сейчас движется в сторону технологии, называемой SuperApp. Это означает, что есть одно приложение, установленное на всех моих устройствах: планшете на iOS, смартфоне с Android, стационарном ПК, в переговорной комнате. И в это приложение интегрированы все телефонные сервисы. Также интегрированы сервисы мессенджинга, мгновенного обмена сообщениями, чаты. И еще я хочу имплементировать доступ к информационным системам. Например, банальную задачу согласования договоров, что означает интеграцию с данным средством коммуникации системы электронного документооборота. И еще я хочу там же получать шаблоны договоров и там же подавать заявки. Иными словами, это некое единое приложение, которое позволяет мне проваливаться во все внутренние корпоративные сервисы. И это приложение дает мне возможность общаться голосом, переписываться, собирать видеоконференцию. Причем, я могу использовать и IP-телефонию, и доступ к телефонным линиям общего пользования (ТфОП). Я – это новый мобильный офисный работник, который не привязан к местонахождению.

Еще есть десяток ИТ-инструментов, которые помогают работодателю контролировать утилизацию моего рабочего времени: сколько времени я провожу в конференциях, в переговорах и т.д., выполняя свои должностные обязанности.

Вот такой продукт сейчас создается в нашей компании. Полагаю, что в этой части мы находимся на мировом уровне. При этом мы как представители отечественной ИТ-отрасли создаем стек своих технологий, объединяясь с другими отечественными вендорами, например, разработчиком российских ОС Astra Linux, производителем офисных приложений «Мой офис» и т.д.

Кроме того, мы достаточно глубоко прорабатываем приземление наших продуктов и этого ИТ-стека на отечественную аппаратную платформу, вплоть до процессора. В данный момент это «Байкал».

СТАНИСЛАВ ИОДКОВСКИЙ: В этой пятилетке. Этот термин – цифровые пятилетки – использует вице-премьер Дмитрий Чернышенко. Я думаю, что в этой пятилетке мы сможем представить миру и обеспечить внутренний рынок продуктами, созданными разными российскими производителями в идеологии единого технологического стека. И уже можно будет выходить на экспорт с альтернативным предложением, которое будет обеспечено хорошим заделом на домашнем рынке: оно будет работать, будет работать качественно, иметь все полноценные сервисы, техподдержку, а самое главное – сценарии применения. Думаю, с 2025 года мы активно пойдем на иностранные рынки со своим консалтингом и со своим набором технологий.

СТАНИСЛАВ ИОДКОВСКИЙ: У оконечных устройств – своя история. Когда появилась технология VVoIP для передачи голоса и видео через интернет, каждый из крупных вендоров стремился проприетарно закрывать все свои оконечные устройства, чтобы не пускать конкурентов на собственный рынок. В этом случае инвестиции, вложенные, например, в IP-телефоны или видеокодеки, не позволяли заказчику перейти на оборудование другого вендора и делали его заложником одного производителя.

С появлением технологии WebRTC, когда мир научился интегрировать все со всем через стек соответствующих протоколов, традиционные игроки начали терять нишу. Но если сегодня заглянуть внутрь инфраструктуры любого крупного предприятия, там, скорее всего, обнаружится сборная солянка из десятка телефонных станций, сотни различных кодеков в виде терминалов, известных и неизвестных производителей. В таком виде мы не сможем все это сразу интегрировать в единую среду коммуникаций. Но в дальнейшем, когда оборудование начинает амортизироваться, мы получаем возможность поставлять либо наше собственное оборудование, либо заказчик сохраняет то, что оказалось наиболее удобно.

Но, в целом, мы, действительно, выступаем «сервером надстройки» для всех видов коммуникаций, что позволяет получить новый набор современных сервисов. Например, сейчас в ходе сеанса видеосвязи мы можем начать совместно работать над документами. Потом организовать голосование, подключить еще людей. Мы можем вместе посмотреть видео, а потом его обсудить и/или скачать. И это минимальный набор функций, которые уже сегодня являются must have для корпоративных применений.

Действительно, мир меняется, и он продолжит меняться. Заметно, как технологии искусственного интеллекта начинают осваивать современные сервисы. Так, мы, наверное, к концу года сможем создать фоны (это, наверное, самый востребованный процесс в видеокоммуникациях сегодня – некоторый корпоративный лендинг), а также маски.

СТАНИСЛАВ ИОДКОВСКИЙ: Идет, например, огромная работа по использованию технологий ИИ для уменьшения полосы пропускания канала связи, для шумоподавления.

Буквально полгода назад компания Nvidia показала свои наработки, которые позволяют провести видеоконференцсвязь по каналу 2 Кбит/с. Для сравнения напомню, что сейчас мы, в основном, используем каналы 1 - 2 Мбит/с. Но мы уже научились проводить ВКС на канале 128 Кбит/с с качеством SD (стандартным разрешением), причем, через спутник. Это конкретная задача, которую мы решали для одного нашего заказчика. А 2 Кбит/с – это, конечно, научные лабораторные исследования.

Очевидно, что дальнейшее развитие технологий ВКС в этой части связано с обретением новых способов доставки коммуникаций. Например, возможно, что в перспективе мы сможем передавать видео через границу сред, скажем, через здания, через воду. При этом 2 Кбит/с – это некое пороговое значение, которого нельзя достичь в некоторых физических средах, например, в воде. А у нас уже есть набор технологий, позволяющих передавать телематику по каналу 2 Кбит/с на расстояние 100 м под воду.

Это означает, что несколько лет мы сможем говорить об общении с водолазами в режиме видеосвязи.

СТАНИСЛАВ ИОДКОВСКИЙ: Есть немало задач, связанных, например, с эксплуатацией различных сооружений, которые находятся под водой. Это касается добычи нефти и газа, мостов, опор, соединений. Это также касается оптики, которая в большом количестве раскидана по всем морям, ее тоже надо эксплуатировать. И, конечно, различные исследовательские работы. Если сегодня водолазы могут кое-как общаться голосом и то через систему гидроакустики, то в перспективе Интернет дойдет и туда. А это открывает новые возможности исследования нашего неисследованного океана.

В целом, думаю, в ближайшую пятилетку видеотехнологии будут встраиваться во все сферы жизнедеятельности человека. Наверняка доберутся до автомобилей – в тот момент, когда они станут беспилотными. ВКС из автомобиля с пассажирского сиденья – думаю, до этого совсем недалеко. Ведь мобильная электроника уже имеет различные экраны, и они достаточно хорошего качества. Вопрос в том, когда в салоне появится видеокамера, и когда машины начнут ездить в автопилотном режиме.

Еще очень будоражит умы история с дополненной реальностью. Передача видеоконтента традиционными средствами – через монитор – всем уже кажется привычным делом. А вот переговоры, когда мы получаем эффект присутствия человека через, например, стеклянную проекцию, и можем разговаривать, как будто находясь в одном кабинете, – это следующий уровень развития сервисов ВКС.

С учетом того, что рынок сейчас разогрет, и этот рынок – многомиллиардный, вопрос заключается в том, кто первым его захватит, в обиход придут оконечные устройства и технологии видеоотображения с дополненной реальностью. Это будет вроде прихода Skype, который в свое время поразил нас всех возможностью общаться всем вместе через экран компьютера. В начале нулевых это казалось фантастикой, а сегодня рутинный процесс. Видеотехнологии – это теперь наше жизненное пространство.

СТАНИСЛАВ ИОДКОВСКИЙ: Да, видеотехнологии – это сильно зависимые технологии: мы упираемся в ограничения каналов связи со всеми их маршрутизаторами и коммутаторами, ограничения вычислительных ресурсов, которые также потребляются активно. И мы упираемся в ограниченные возможности оконечного оборудования, которое тоже должно соответствовать уровню новых услуг.

Кстати, пандемия дала всем российским разработчикам уникальное средство тестирования и среду тестирования. Например, у нас во время пандемии было задействовано около 50 тыс. лицензий, и мы получили обратную связь от 50 тыс. пользователей, которые использовали различные сценарии действий, использовали различные устройства, известные и неизвестные, старые и новые. В какой-то мере пандемия стимулировала определенный скачок в технологическом развитии небольшим нишевым российским игрокам. Они смогли усовершенствовать свой продукт, исходя из этого уникального опыта, который в обычных обстоятельствах пришлось бы накапливать 2 - 3 года.

Мы, действительно, сильно зависим от аппаратной инфраструктуры. Приведу пример. Мы сейчас ведем с одной из стран СНГ переговоры на предмет создания единой корпоративной среды для госслужащих. Но вот с чем мы столкнулись. У них нет ЦОДов такого масштаба, которые могли бы поддержать работу 20 - 30 тыс. пользователей одновременно. При этом большинство организаций давно начали заниматься цифровизацией, и, наверное, в 90% случаев нам не требуется существенного расширения ИТ-парка или модернизации конечного оборудования. Эта задача решается через локальное дооснащение, например, мониторов камерами и небольшой модернизацией сети. Просто потому, что раньше была реализована 1 Гбит/с коммутация, а сейчас потребуется 10 Гбит/с-гигабитная в силу роста объема медиа-контента, передающегося через эту сеть передачи данных. Но это не является барьером для внедрения новых технологий. Скорее, видеотехнология играет роль драйвера развития инфраструктурного ландшафта предприятия.

При этом у нас есть несколько хороших примеров развертывания системы видеоконференцсвязи в облаках партнеров в России и странах СНГ. В этом случае услуга ВКС предоставляется по модели SaaS, позволяя организовывать проведение сеансов видеосвязи в режиме онлайн, без необходимости скачивания и установки дополнительного программного обеспечения. При этом пользователям доступен весь стандартный функционал платформы ВКС: совещания, переговоры, конференции, дистанционное обучение и вебинары в качестве вплоть до FullHD, а также совместная работа с документами, обмен файлами, голосование и чаты в конференциях в онлайн-формате.

В прошлом году мы совместно с партнером, компанией ЦИНТЕРА, реализовали очень значимый социальный проект – Цифровая среда интерактивных коммуникаций ЯВШКОЛЕ.ОНЛАЙН ^[1], в основе которой наша платформа IVA MCU. С помощью данного сервиса любая образовательная организация легко может организовать полноценное гибридное обучение.

За год проект ЯВШКОЛЕ.ОНЛАЙН объединил более 500 тыс. учеников из всех 679 школ Санкт-Петербурга. В среднем для них проводилось 7-10 тыс. уроков еженедельно. Параллельно платформу активно использовали образовательные учреждения Красноярского и Забайкальского краев, Тульской, Самарской и Свердловской областей, а также Комитет по образованию Санкт-Петербурга и Министерство образования Нижегородской области для решения различных задач регионального масштаба в онлайн-формате,

СТАНИСЛАВ ИОДКОВСКИЙ: Если мы говорим про сегодняшний день, то в нашем пазле не хватает, в первую очередь, линейки оконечного оборудования – видеотелефоны, стационарные телефоны и линейки видеокодеков, видеотерминалов, которые есть у наших западных аналогов. Не хватает собственного Soft Switch (программной телефонной станции), ряда сервисов внутри мессенджинга. Но хочу подчеркнуть, что все вышеперечисленное сейчас находится в активной разработке. Я уверен, что на следующий год мы закроем этот пазл полностью собственными продуктами. Тогда, наверное, будем одними из первых в России, кто сможет представить рынку собственный набор базовых инфокоммуникаций: телефония, мессенджер, Soft Switch и набор оконечного оборудования: линейка IP-телефонов, видеокодеки и VoIP-шлюзы. Тогда мы сможем с полным правом называть себя вендором унифицированных коммуникаций.

СТАНИСЛАВ ИОДКОВСКИЙ: На самом деле принципиальные требования в области ИБ-угроз у любого серьезного предприятия не меняются. Это понятное для нас требование, которое мы изначально закладывали в архитектуру своего решения. Мы отличаемся от конкурирующих решений тем, что обладаем технологиями, уже сертифицированными под различные требования безопасности. Не говоря уж, конечно, о реализации compliance, по сравнению, например, с западными аналогами.

Мы устанавливаем ПО во внутренний контур заказчика, защищаемый всем стандартным набором нужных средств: пограничный контроль, маршрутизаторы, разграничение прав доступа и т.д. Мы умеем достаточно легко проходить, так называемую, демилитаризованную зону, выводя внешних абонентов за этот контур. Для этого настраиваем SBC-шлюз, то есть пограничный контроллер сессий (Session Border Controller), и интегрируем защищенных коллег изнутри периметра с приглашенными гостями из-за границ периметра. Кроме того, мы умеем выстраивать, так называемые, мандатные метки: кто, кому и в каких сценариях может звонить, в каких конференциях может участвовать и т.п.

А еще мы создали, так называемую, лобби-комнату. Речь идет о том, что в ситуации, например, массовой рассылки ссылки на участие в конференции, эта ссылка может попасть в сторонние руки, случайно или специально. И мы сделали так, что модератор или администратор конференции приветствуют гостя в этой лобби-комнате, и уже оттуда «провожают» его в комнату видеоконференции. В этот момент мы точно понимаем, что каждый из людей, которые там присутствуют, был проверен физически человеком.

Еще мы сейчас интегрируем в свое решение набор систем ИИ, который позволяет, например, проводить дистанционное обучение или принимать экзамен удаленно, и благодаря системе распознавания лиц быть точно уверенным, что экзамен сдает именно тот человек, который это должен делать. А если в кадре появляется другой человек, то система останавливает экзамен. Также мы начали активно имплементировать технологии машинного зрения для дополнительной аутентификации пользователей. Я думаю, что к концу года мы представим много наборов различных интеллектуальных функций, которые порадуют наших пользователей, как российских, так и зарубежных.

СТАНИСЛАВ ИОДКОВСКИЙ: Да, на сегодняшний момент государство, наверное, впервые повернулось не просто лицом, но еще и открыло двери для всех отечественных разработчиков и предложило беспрецедентные меры поддержки и стимулирования для создания собственной добавленной ценности внутри Российской Федерации. Было предложено множество программ. Первая и, наверное, самая привлекательная – это налоговый маневр. Это была беспрецедентная поддержка. Это, действительно, помогло сократить кассовый разрыв и, так сказать, набрать энергии в режиме неопределенности, когда все оказались в локдауне с непонятными последствиями для корпоративных бюджетов.

Если говорить про новые ниши, то государство, действительно, создало ряд программ, например, «Сквозные технологии», в рамках которых стимулирует российских заказчиков не просто внедрять какие-нибудь российские технологии, а весь стек технологий. Это помогает заказчику принять положительное решение с учетом того, что необходимо произвести определенные инвестиции для того, чтобы заместить, скажем, например, уже проинсталлированный парк иностранного оборудования на отечественную продукцию. И сегодня ведем переговоры на предмет участия в проекте вместе с заказчиком и в кооперации с российскими разработчиками аппаратного и программного обеспечения так, что крупный заказчик выступает потребителем нашего стека технологий, а государство предоставляет ему софинансирование.

Есть также ряд программ – в Минцифры, Минпромторге, в которых мы тоже принимаем участие. Это дает существенный задел на будущее, потому что конкурировать с ИТ-гигантами с их бесконечными бюджетами на маркетинг и R&D крайне сложно в условиях свободного рынка. Помимо рабочих мест и налогов, это дает стране еще и компетенции, что, на мой взгляд, есть самое главное.

В свое время развитие страны двигала мечта о космосе, а XXI век – это век цифровизации. Если мы продолжим развитие отечественных компаний в том же темпе, я уверен, что жизнь станет лучше в масштабе всей страны. На мой взгляд, это один из ключевых элементов государственной политики – создавать свои крупные частные корпорации в области цифры, которые станут институтами развития для регионов, людей, населения. И которые будут нести социальную нагрузку, как это делается, скажем, в Японии. Я верю, что мы сможем создать и реализовать идеологию успешных и качественных отечественных компаний.