Интервью TAdviser: Глава Минцифры Максут Шадаев - о новых механизмах импортозамещения и главных тенденциях в ИТ-отрасли

Максут Шадаев: Все происходит достаточно стремительно, условия и правила меняются на ходу. Фактически все попали в ситуацию «идеального шторма». Выделю ряд главных тенденций, которые, на мой взгляд, определяют развитие ситуации в отрасли.

Во-первых, крупные корпоративные заказчики, которые всегда делали ставку на развитие зарубежных решений - это всегда было частью их политики обеспечения конкурентоспособности – повернулись лицом к отечественному рынку: проводят много встреч с российскими разработчиками, активно изучают российские продукты. Я знаю, что многие интеграторы заняты разработкой стратегии перехода на российские решения. Получилось так, что давнее наше стремление стимулировать отказ от использования зарубежных решений в пользу российских с помощью разнообразных финансовых стимулов, директивных решений по ограничению использования де-факто реализовалось - заказчики повернулись лицом к российским производителям ИТ-продуктов.

Буквально на днях мы проводили совещание с крупными ИТ-заказчиками, и наблюдали их острый интерес к подробной информации о российских ИТ-решениях. Крупные корпоративные заказчики чувствуют острый дефицит ИТ-решений, и это порождает высокий спрос на российские разработки. И это, думаю, самая главная тенденция, которая определяет сегодняшний и завтрашний облик ИТ-рынка РФ.Как DevOps-сервис помогает «разгрузить» высоконагруженные системы BPMSoft

Вторая тенденция тоже в определенной мере связана с прекращением работы зарубежных поставщиков оборудования. У нас имеется большое количество заявок на развитие производства оборудования: серверного, телеком-оборудования и т.д. С моей точки зрения, рынок будет меняться в сторону поставки комплектующих. Очевидно, что завозить готовые изделия будет сложнее, логистика станет тяжелой, значит, стоимость продукции будет выше. Значит, сборка с повышением уровня локализации будет осуществляться на нашей территории. И я вижу подтверждение этой тенденции: уже выстроилась достаточно большая очередь из компаний, которые готовы инвестировать в сборочное производство. У них есть четкое представление о логистике по поставкам, так называемых BOM (Bill Of Materials, комплектующих россыпью), они готовы закупать станки, только просят поддержать это направление деятельности со стороны государства.

И это второй ключевой прогностический тезис: комплектующие, хоть и в сложных логистических схемах, но едут к нам. Соответственно, центр сборки и производства конечного оборудования будет перемещаться внутрь страны. Естественно, что все производители комплектующих смотрят на Азию как на канал поставки. И мы никуда от этого не денемся, пока не заработают программы развития собственного производства микроэлектроники, радиоэлектроники. Что касается готового оборудования, то в целом, мне кажется, с ним пока будут сложности. Полагаю, что наиболее вероятным является завоз комплектующих и сборка на территории РФ.

И третья важная тенденция - большой спрос на облачные сервисы. Пока готового оборудования нет, и идет перестройка логистики, вопрос эффективности использования оборудования оказывается весьма актуальной темой. Поэтому многие заказчики серьезно думают про облака. Это заметно даже по ведомствам: многие из них, которые раньше вообще не рассматривали возможность использования гособлака, сегодня загорелись таким желанием, поскольку по факту это вопрос эффективности использования инфраструктуры.

Операторы связи договариваются между собой о внутрисетевом роуминге, чтобы можно было совместно использовать ресурсы уже установленных базовых станций.

Иными словами, наша отрасль находит ответы на текущие вызовы. Да, это непросто. Да, это займет определенное время. И здесь я полностью согласен с председателем правительства РФ и главой Банка России. Но то, что эти процессы идут, и находятся ответы на самые острые вопросы, - это позитивный факт.

Максут Шадаев: Крупные корпоративные заказчики чувствуют острый дефицит ИТ-решений, и это порождает высокий спрос на российские разработки

Максут Шадаев: Это очень серьезный вызов, на который мы должны ответить. Сегодня мы – я имею в виду правительство РФ – по указанию президента страны завершаем формирование новой институциональной среды: налоговые льготы, отсрочка от армии, льготная ипотека для айтишников и т.д. Освобождение от проверок – тоже очень важная мера. Эти меры позволяет нам создать нужную среду. Однако без вовлечения в нужные процессы нашего бизнеса невозможно создать реальный спрос и задействовать освобождающиеся кадровые ресурсы. Здесь подразумеваются не только государственные компании, но и крупные частные компании. Главный вызов на текущий момент для нас – сделать так, чтобы бизнес активно участвовал в развитии российских решений.

Максут Шадаев: Это можно сделать только через включение их в процессы принятия решений - через коллаборацию, те или иные площадки для совместной работы. Наша позиция - следующая: Минцифры обладает достаточно обширными механизмами финансовой поддержки. Так, мы выделяем гранты, в т.ч. совсем небольшим компаниям: на разработку прототипа (MVP), на вывод решений на рынок, на пилотное внедрение, и даже на экспорт. Мы намерены активно поддерживать экспорт в страны Юго-Восточной Азии, Ближнего Востока. При этом главная проблема, которую мы очень сильно ощущаем, заключается в том, что во все эти меры государственной поддержки должны быть встроены заказчики. Без участия бизнеса мы этот вопрос не решим. Госкомпании всегда работают в директивной манере, поэтому они свою миссию выполняли ранее и будут выполнять далее. Но очевидно, что одни только госкомпании не смогут отстроить весь процесс. Нам нужны крупные металлурги, машиностроители, ритейл, банки – весь тот слой бизнеса, который создает спрос на цифровую трансформацию. Эти компании должны встать во главе принятия решений и помочь определиться, какие решения и каким образом должны развиваться, какие меры финансовой поддержки и кому должны предоставляться.

Максут Шадаев: Конечно! Это достаточно простая схема. Мы говорим, что бизнес должен определить свои потребности, и мы вместе должны сформировать воронку предложений. Дальше бизнес может заключить долгосрочный контракт на производство того или иного решения, либо на внедрение этого решения. И дальше - разные варианты действий. Так, мы можем софинансировать разработку и внедрение этого решения, как бизнесу, так и под юридически значимые контракты выдавать большие гранты – до 6 млрд. руб. на софинансирование разработок. Но еще раз подчеркну: без бизнеса этот процесс не имеет смысла.

Максут Шадаев: Мы определили для себя 10 отраслей - лидеров цифровой трансформации:

• финансы;
• ритейл;
• строительство;
• ЖКХ;
• промышленность;
• связь и медиа;
• энергетика;
• сельское хозяйство;
• транспорт;
• социальная сфера.

И уже есть уже компании, которые решили стать участниками консорциумов.

Максут Шадаев: Да, дефицит есть, многие заказчики его ощущают. Традиционные вендоры гарантированно отгружали в течение двух-трех месяцев необходимое «железо», а сейчас в связи с тем, что они прекратили свою работу, не мог не возникнуть дефицит. Но я вижу, что российские производители решают эту проблему: комплектующие в страну едут, и сервера собираются. Я вижу, как этот процесс происходит, практически в онлайне и могу сказать, что серьезных опасений ситуация здесь не вызывает - российские производители будут выдавать продукцию. Понятно, что будет некоторая перестройка, которая приведет, возможно, к временной просадке поставок. Но комплектующие едут.

Максут Шадаев: Во-первых, я считаю, что накопленный ими опыт - это лучшая международная практика. Во-вторых, инфраструктура, построенная на этом оборудовании, остается и все равно требует обслуживания. Очевидно, что в течение трех-пяти лет она будет функционировать. Поэтому инженеры, которые имеют опыт поддержки, точно будут востребованы. И им точно будет проще переучиваться работать на российском оборудовании. Поэтому я не вижу проблем с трудоустройством высококвалифицированных инженеров. Наоборот, я вижу, что они сегодня нарасхват именно в крупных компаниях, которым необходимо гарантировать стабильность работы своей инфраструктуры. Очевидно, что с их опытом и профессиональными навыками они точно смогут поддерживать дальнейшее развитие инфраструктуры на основе отечественных решений. Сейчас именно они на вес золота – инженеры, которые умеют работать с зарубежным оборудованием.

Максут Шадаев: Повторю, что готовые рабочие места – это лучшая международная экспертиза. И это хороший цивилизованный способ разорвать связь российских офисов с материнской компанией и продолжить дальше функционировать на территории РФ. Мы всячески приветствуем этот процесс и просим крупных вендоров, которые уходят, именно об этом – оставлять такие самостоятельные российские компании. Честно говоря, мы этот процесс даже немножко стимулируем… Ведем переговоры с крупными компаниями, предлагаем им такой вариант действий. В целом, что, что мы видим на консалтинговом рынке, - это очень правильное направление в формировании таких моделей работы на нашем рынке. Я надеюсь, что крупные вендоры будут принимать такие модели деятельности.

Максут Шадаев: Я встречался с руководством нескольких таких R&D центров (не буду называть конкретные имена, потому что это были непубличные разговоры). И меня удивило их желание остаться работать в России. Все они говорят примерно одно и то же: да, какая-то часть людей уезжает, но это часть – очень небольшая, и если в России будут амбициозные проекты, то им очень интересно оставаться в России. И у многих коллег, которые работают в России, есть амбиции сделать новый мощный продукт под ключ - есть такой вызов. Для меня это было, надо сказать, удивительным открытием.

К тому же надо понимать, что за сотрудниками уходящих R&D центров развернулась настоящая охота. Я думаю, что это как раз тот актив, за который борются многие крупные игроки: наши производители, наши крупные владельцы экосистем, потому что все понимают высокую ценность этого актива. Эта борьба идет пока в нашу пользу, насколько я знаю. То есть многие высококвалифицированные разработчики предпочитают остаться в России, чтобы попробовать работать в новой парадигме. И все ощущают драйв от предстоящих здесь больших амбициозных задач в условиях новых открывшихся ниш.

Максут Шадаев: Я думаю, что многие крупные компании заморозили найм, чтобы посмотреть, как будет развиваться ситуация. Сейчас, как я вижу, многие работодатели вновь восстанавливают набор кадров. Думаю, что в течение двух-трех месяцев ситуация нормализуется. Ведь необходимость разработки большого количества новых решений, реализация амбициозных проектов – все это потребует кадров. А с учетом того, что часть кадров релоцировалась за рубеж, будет большая конкуренция за оставшихся.

Понятно, что в этой ситуации несколько проседает малый бизнес - тот, который был связан, прежде всего, с интеграторскими работами или был завязан на поставки и обслуживание зарубежного оборудования. Здесь малый бизнес испытывает на себе, очевидно, самое большое давление. Но я очень надеюсь, что те стимулы, которые мы создаем по снижению нагрузки на бизнес, по возможности получения финансовой поддержки от государства, будут демпфировать эти негативные моменты.

Максут Шадаев: Действительно, новые правила, которые были обозначены на международной арене, ставят зарубежных коллег перед необходимостью поиска путей снижения зависимости от американских, европейских решений. Да, я вижу серьезный интерес к снижению такой технологической зависимости. Я вижу три основных региона: Юго-Восточная Азия, Ближний Восток и Латинская Америка. Многие российские компании, действительно, получают запросы, проводят встречи, презентации. Это хорошо, потому что российский рынок сам по себе, в общем, не очень большой. И для того чтобы создавать реально конкурентоспособные решения, они должны существовать в международном масштабе.

Ожидается, что в III-IV квартале 2022 года будет запускаться программа поддержки экспорта в сфере ИТ. Пока мы делаем, скорее, очень осторожные шаги. В частности, через наши торгпредства и дипломатические миссии пытаемся понять и оформить какие-либо системные меры поддержки. И, в основном, пока это относится к развитию схем B2B. Важно все это не тормозить.

Максут Шадаев: Мы считаем, что любые проблемы, любые катаклизмы на рынке дают нам возможность развивать свои цифровые сервисы. Например, сегодня мы стараемся провести через законодателей законопроект, который предполагает полный отказ от бумажных уведомлений, например, квитанций за коммунальные услуги. Мы считаем, что в условиях временного дефицита можно перейти на электронную рассылку, и это будет полезно для бизнеса, ведь он сократит издержки на такого рода мероприятия.

Поэтому для нас сейчас принципиально важным является переход на электронный документооборот: государства с бизнесом и бизнеса внутри себя. В нынешнее время именно вопрос поиска путей сокращения всевозможных издержек бизнеса будет главным.

И в этой части мы имеем готовую инфраструктуру. Так, у нас есть уже электронная подпись. В июне мы запускаем процесс оформления договоров купли-продажи автомобилей в электронном виде. Запускаем сервис, позволяющий любому человеку отправить через портал документ любому другому пользователю, а также себе, чтобы подписать его электронной подписью. Все это будет реализовано просто и бесплатно.

Иными словами, наши акценты сегодня сместились, с точки зрения цифровых сервисов, с социально ориентированных госуслуг в сторону таких сервисов, которые призваны снизить издержки для бизнеса. И это ключевая история.

Вторая важная тема для нас - как стимулировать спрос на коммерческие решения. Я считаю, что мы очень правильно когда-то выбрали курс на поддержку образовательных онлайн-платформ. Речь идет о том, что правительство выделяет школам, учителям определенные бюджеты, в рамках которых они сами могут закупать электронные образовательные сервисы или контент на действующих коммерческих площадках. Это очень правильная практика, ведь мы таким образом стимулируем спрос на российские решения, а не пытаемся создавать конкурирующие государственные платформы.

Актуальна тема цифрового ID. Дальнейшее его внедрение во все коммерческие экосистемы дает возможность пользоваться всеми нашими сервисами, механизмами идентификации, бороться с фродом.

И, конечно, стимулирование спроса на российские конкурентоспособные решения – одна из приоритетных наших задач. Так, в конце лета мы должны полностью перезапустить реестр российского ПО. Там ведь достаточно большое количество продуктов, но пользоваться этим реестром не очень удобно. Сейчас мы превращаем его в классическую витрину, маркетплейс, чтобы заказчики – корпоративные и конечные пользователи – могли выбрать тот продукт, который отвечает их потребностям. В реестре есть много интересных решений. Но до сих пор заказчикам приходилось искать все самостоятельно. Мы уверены, что надо упростить доступ к этим сервисам.

Максут Шадаев: Реестр в нынешнем виде – это просто большая таблица, в которой больше 10 тыс. позиций. Найти быстро и просто то, что нужно заказчику, сложно. А новый маркетплейс будет похож на те маркетплейсы, которые есть в Amazon, Azure. То есть будет реализован принципиально иной способ работы с информацией реестра. Например, вы сможете указать иностранное решение, которое вы хотите заместить, и вам будут предлагаться альтернативы. Фактически, это та услуга, за которую интеграторы сегодня получают немалые деньги.

Максут Шадаев: «Гостех» находится в числе тех платформ, по которым сейчас наблюдается ажиотажный спрос. Мы видим, что – опять же в условиях дефицита – вместе с инфраструктурой заказчики хотят получать готовые PaaS-услуги, которые покрывают все их приоритетные потребности. До конца 2022 года у нас запланировано завершение всех пилотов. Сейчас работаем с другими регуляторами над тем, чтобы сервисы «Гостех» можно было использовать в мультитенантном режиме, то есть не создавать отдельные облака под каждую конкретную ГИС, а обеспечить им совместное использование разными государственными системами единой платформы. Сейчас идет завершающая стадия работы с регуляторами в сфере информационной безопасности. Как только мы его завершим, а я считаю, что уже виден свет в конце туннеля, то можно рассчитывать, что до конца года «Гостех» выйдет на промышленную мощность.

Максут Шадаев: Я считаю, что в силу того, что айтишники в целом больше интегрированы во всяческие международные цепочки, международные проекты, то, конечно, степень их тревожности в среднем выше, чем у представителей других отраслей экономики. Плюс к этому надо понимать, что они суперликвидны на рынке. Думаю, что наши ИТ-специалисты имеют одни из самых высоких коэффициентов ликвидности в мире. То есть они с большей вероятностью найдут высокооплачиваемую работу в других странах. И многие из них переживают, что в России больше не будет интересной работы, потому что, скажем, Nvidia не будет поставлять нам свои суперновые разработки, и не будет возможности использовать их в своих пилотных проектах, например, в области искусственного интеллекта. Многие смотрят на Запад, исходя именно из этих ожиданий – как не перестать развиваться в условиях возможного дефицита технологий.

Второе соображение. Многие ИТ-специалисты изначально были расположены к работе за границей, многие изучали эти перспективы. Однако я вижу сейчас, что те интересные возможности и та интересная работа, которая есть внутри страны, многих побуждает оставаться здесь и включаться в работу с амбициозными проектами в России.

Про уровень патриотичности я вряд ли могу сказать что-то определенное. Скорее, могу поделиться своими соображениями о настроениях в ИТ-среде. Думаю, что все айтишники - патриоты России, все очень переживают за страну. В целом, здесь уровень патриотизма даже выше, потому что айтишники испытывают определенную ответственность, может быть, даже повышенную ответственность за страну, потому что они находятся на передовом фронте развития экономики. Именно от них во многом зависит будущее страны.

Максут Шадаев: Смотрите. Это будут не конкурсы. Будет работать следующая технология. Отраслевые компании будут формировать потребность. После этого мы эту потребность будем публиковать. Затем будем собирать предложения, самые разные: от идей до конкретных внедрений, зрелых решений. А потом пройдут питчинги: в течение одного дня компании – заказчики и компании – разработчики совместно будут рассматривать каждое из поступивших предложений. И отраслевые заказчики будут принимать решение, в какой форме мы должны поддержать ту или иную инициативу, тот или иной проект. Все это будет происходить публично.

Можно сказать, что будут «отраслевые дни». И до конца октября мы должны по 10 отраслям пройти всю описанную цепочку принятия решений. И далее проходить ее каждые полгода, ведь это не разовое, а регулярное мероприятие.

Задача Минцифры в этой связи - образно говоря, посадить за один стол с одной стороны - всех крупных заказчиков, а с другой стороны – все ИТ-компании, у которых есть, что предложить этим заказчикам. И далее этот процесс модерировать так, чтобы ни одно здравое предложение не осталось нерассмотренным, и мы обязательно определили бы ту форму поддержки, которую Минцифры будет предоставлять, согласно решению отраслевых заказчиков. Фактически это означает прямой доступ к заказчику при нашей организационной поддержке. Так, уже 3 июня мы запускаем сайт по мерам поддержки. И дальше там будут публиковаться графики работы по отраслям.

Максут Шадаев: Сейчас идет дискуссия на межправительственном уровне. Да, очень осторожно, очень аккуратно. Я вижу, что компании самостоятельно находят варианты решения своих вопросов. Возможно, что здесь любые политические и межправительственные договоренности, наоборот, будут мешать этому процессу. Но в любом случае я еще раз отмечу: во-первых, мы открыты для обсуждения разных идей, и во-вторых, уже сегодня осуществляем поддержку трансграничному бизнесу. По каким направлениям?

Первое – это льготное кредитование импорта. В конце мая правительством утверждены правила предоставления льготных кредитов на закупки за рубежом. И это, действительно, будет достаточно серьезной мерой поддержки: хорошие условия кредитования предоставляются под закупку комплектующих. В целом, это межотраслевая программа, но все наши направления там полностью отражены. Вопрос таможни, сертификации, отсутствие подтверждения правообладателя – все инициативы реализуются, все проблемы понятны, и будет обеспечена вся необходимая поддержка на этапе логистики и завоза этих комплектующих в страну.

Максут Шадаев: Вы спрашиваете, планируем ли мы чего-нибудь запрещать в плане ввоза в страну? Нет, Минцифры таких запретов не планирует. Наоборот, мы считаем, что в условиях увеличения стоимости логистики для всего, что относится к классу «тяжелого» оборудования: сервера, СХД, телеком-коммутаторы, базовые станции – будем стараться уменьшать стоимость комплектующих.

Что касается готового оборудования, то пошлины по большей части позиций сегодня почти нулевые, и повышать их Минцифры точно не планирует. Мы считаем, что в текущих условиях еще дополнительно вводить таможенные пошлины - это неразумно. Мы должны думать про цены для конечного заказчика, а не рассматривать пошлины как еще один повод заработать.

Максут Шадаев: Во-первых, я считаю, что указ, о котором вы сказали, - Указ Президента Российской Федерации от 01.05.2022 № 250 «О дополнительных мерах по обеспечению информационной безопасности Российской Федерации» (его инициатором, кстати, было наше министерство), он несет, скажем так, переломный характер. В нем введена персональная ответственность руководителей системообразующих компаний, собственников объектов КИИ. И самое главное, что мы стимулируем привлечение независимых компаний к тому, чтобы проводить PEN-тесты, расширяем механизм Bug Bounty («вознаграждение за ошибку») - это все про практическую безопасность, а не бумажную. Идею про вузы готовы обсуждать. Нам самим не хватает ресурсов нужные сведения собирать, а от самых вузов пока таких инициатив не поступало. Но у нас есть действующий механизм - оперштаб по кибербезу, куда входят все крупнейшие российские ИБ-компании.

Давайте я эту тему заявлю на следующем заседании оперштаба по кибербезу, мы пригласим вас на это заседание и посмотрим на реакцию коллег. Если отрасль готова самоорганизоваться, то мы, конечно, готовы этому помочь.

Максут Шадаев: У нас, как мне кажется, другого варианта и нет. Все федеральные системы должны базироваться на лучших региональных практиках. Есть вопрос централизации этих систем. Есть вопрос желания субъектов. Пока у нас многие регионы говорят о нежелании пользоваться облачным сервисом, о стремлении реализовать внедрение on premise, чтобы на своей площадке все решения разворачивать и эксплуатировать. Но с учетом дефицита оборудования я рассчитываю, что произойдет переход в сторону облачных централизованных платформ, в том числе, на базе «Гостеха».

Максут Шадаев: Давайте уточним ситуацию. Аккредитация дает возможность только освобождать сотрудников от армии. Ни налоговые льготы, ни какие-либо дополнительные меры поддержки к этому не имеют отношения. Если компания аккредитовалась, она прямо сейчас может получить только отсрочку для своих специалистов от армии.

Еще один существенный момент: изначально эта услуга оказывается автоматически. Аккредитация – это одна из немногих услуг, которая оказывается полностью в автоматическом режиме. Там вообще нет процесса принятия решений. То есть при подаче заявки система проверяет, имеется ли один из наших кодов ОКВЭД, и компания автоматически аккредитуется. Сегодня мы видим, что этот механизм дает достаточно широкий простор для использования этих возможностей в различных целях. С одной стороны, это, возможно, неплохо – то, что любая компания может добавить нужный код ОКВЭД, и освободить своих айтишников от армии.

С другой стороны, мы опасаемся дискредитации самого механизма. Собственно, поэтому мы начали дискуссию по этой теме. Скорее всего, с точки зрения аккредитации, будут введены два параметра: доля ИТ-сотрудников в численности персонала и доля расходов на ИТ. То есть для того, чтобы мы признали банк или университет ИТ-компанией, они, думается, должны соответствовать одному из этих критериев. Полагаю, что в течение летних месяцев мы будем разрабатывать эти требования и механизм их ввода в практику. Готового решения нет. Скорее всего, начнем дискуссию и к середине лета придем к конструкции, согласованной с рынком.

Но повторю еще раз: это влияет только на одну меру поддержки – отсрочку от армии. Недавно мы проанализировали сведения, которые были отправлены в Минобороны, - это был наш первый опыт в этой части: 8700 человек подали соответствующие заявки. Думаю, это не такой большой объем, который создает дополнительные риски.

Максут Шадаев: Мне кажется, что и региональные и федеральные власти уже давно не работают с зарубежными BI-продуктами… Если это не так, расскажите нам, что у вас интересного используется. Но, в целом, я вижу, что и в налоговой службе, и в аналитическом центре правительства РФ, в ситуационных центрах – везде используются российские BI-продукты. Причем, их линейка достаточно велика. Продукты BI – это конкурентный рынок, и я не слышал о проблемах импортозамещения в этом сегменте решений.

Если речь идет о выборе наилучшего решения, то есть, пожалуй, единственный способ выбрать из спектра предложений - анализировать внедрения, изучать цены. За заказчика мы эту работу не проведем. Могу только еще раз отметить, что в рамках той витрины продуктов отечественного ПО, которую мы сейчас делаем, информация такого рода будет представлена в удобном режиме: через рейтинги, оценки заказчиков, списки заказчиков того или иного решения. Когда мы запустим эту витрину, вы сможете выбрать нужную категорию, например, BI или хранилище данных, и увидеть внутри список решений с конкретными рейтингами. Нам еще предстоит договариваться с отраслевыми ассоциациями, о том, каким образом этот рейтинг будем формироваться.

Максут Шадаев: Наша задача – помогать отечественным разработчикам всеми возможными способами: в части защиты от проверок, упрощения доступа к финансовым ресурсам, льготным кредитам, грантам. Будем ли мы каким-то образом контролировать развитие продуктов? Кажется, что это не очень нужно … У любой компании есть предпринимательские риски, например, компания может не выдержать заявленных темпов развития. Честно говоря, я не очень понимаю здесь роль государства.

Публичность, открытость, конкуренция - других способов снижения предпринимательских рисков я не могу гарантировать. Могу еще добавить полезный механизм: по тем или иным сквозным технологиям типа, скажем, платформы виртуализации, на рынке должно присутствовать три основных игрока, которые между собой конкурируют. Правда, на практике сейчас порой возникает ситуация, когда российского решения нет вообще. Бывает иная ситуация: крупные компании - особенно госструктуры это любят - начинают создавать свою собственную платформу. Например, есть компании, которые пытаются разработать за субсидии государства свой пакет инженерного ПО, и это при том, что есть на рынке компании, которые неплохо развиваются в этом направлении. И они бы были заинтересованы в том, чтобы крупные компании заказали им развитие их коммерческих продуктов. Поэтому наша задача, скорее, заключается в том, чтобы не допустить с нашей стороны неэффективного расходования средств (а что касается госкомпаний, то бороться с их амбициями). То есть рассказывать компаниям – заказчикам про востребованные продукты, которые находятся в высокой степени зрелости, объяснять, что не имеет смысла заниматься собственной разработкой, когда есть возможность выбора подходящего продукта на рынке.

Когда мы договоримся, что по каждой категории есть оптимальный набор из трех конкурентных решений, то это будет подразумевать нашу поддержку лидеров-вендоров. Но договориться мы должны со всем рынком: чтобы все понимало, что три – четыре компании-лидирующие вендоры в сегменте инженерного софта, три - четыре платформы виртуализации, облачные платформы и т.д. А когда определятся эти лидеры в сегментах решений, они, получив статус лидеров, будут публично нести соответствующие обязательства, прежде всего, моральные. Конечно, это не гарантирует на 100%, что кто-то из них в какой-то момент не обанкротится. Но другого способа контроля, кроме рыночного, я считаю, не должно быть. Ведь не сажать же их в шарашку?

Максут Шадаев: До конца лета такое решение будет принято. И оно будет касаться не только госкомпаний. Любые промышленные предприятия, если у них есть потребность в развертывании на своих площадках такого рода сетей, получат такую возможность. Здесь не будет дискриминации по принципу «государственное – не государственное».